В январе 1538 года (14-го, а по другим сведениям – 17-го числа) обитель преподобного Павла Обнорского подверглась нападению казанских татар. Грабя и разоряя приволжские владения России, они дошли до Вологодских пределов и проникли в комельские леса. Внезапному нападению подвергся Иннокентиев Комельский Преображенский мужской монастырь. В нем были сожжены церковь и кельи, убиты три старца, остальные иноки и некоторые окрестные поселяне, искавшие прибежища от врагов за монастырскими стенами, уведены в плен. Нескольким поселянам удалось сбежать. Они, покрытые ранами, достигнув соседней обители преподобного Павла, явились здесь зловещими вестниками неотвратимого бедствия.
Свойственное всем людям чувство самосохранения в виду близости беспощадного неприятеля и неминуемого нападения его, побудили всех подумать о мерах к своему спасению. Обитель тотчас опустела. Кто убежал в Вологду, кто в другие казавшиеся им безопасными места, кто ушел в глубь комельских лесов. В недавно многолюдной обители осталось не более десяти человек тех, кто по старости не смог бежать, и тех немногих, кто по вере и любви к Преподобному предпочли смерть оставлению места своих подвигов.
Все осознавали неизбежность смерти. Перед ее приходом все собрались вместе в одной келье и стали пламенно молиться, умоляя милосердие Божие пощадить обитель. Молитва прекратилась только на рассвете, когда утомленные иноки были побеждены тревожным сном. Один из них, престарелый Ефрем, семьдесят лет проведший в иноческом подвиге и последние годы от чрезмерной слабости старческих сил уже безвыходно пребывавший в келье, задремал и в полубодрственном состоянии увидел входящего к нему преподобного Павла. Святой взял его за руку и, сердечно вздохнув, произнес: «Брат мой, Ефрем, ждет вас тяжкая скорбь от нечестивых варваров; тебя изрубят и еще двух с тобою; впрочем один из них, поболев, выздоровеет. Не скорби об этом, ибо такая смерть будет тебе в живот вечный; а монастырь, хотя и будет сожжен и разграблен, но восстановится, обстроится и будет обилен». Сказав это, преподобный вышел.
Очнувшись, Ефрем все рассказал братии. Некоторые воспользовавшись предупреждением преподобного, ушли в лес. Но приблизился полдень, а татар все не было. Даже скрывшиеся в лесной чаще вернулись в обитель, надеясь что хотя бы в этот день нападение врагов не случится. Несколько успокоившись, иноки, собравшись в трапезной, приступили к обычному молитвенному правилу и стали петь часы. Был четвертый час по полудни и зимний день склонялся к вечеру. Взглянув во время пения в окно, инок Даниил обомлел от страха: толпа конных татар выезжала из леса на монастырскую поляну. «Братия! горько воскликнул он, – ныне умираем; те, от которых чаяли спастись, уже приближаются к монастырю».
Монахи стали прощаться друг с другом, молитвенно возлагая на себя схимы. Тем временем татары наводнили весь монастырь. Увидев вышедшего из трапезы инока Дионисия, они тут же схватили его, сорвали с него одежду и отсекли ему голову. Видя это, два брата спрятались в самой трапезе: один под печью, другой в трубе. Инок Ферапонт, по молитвам преподобного Павла, прошел незамеченным посреди врагов и скрылся из обители. Пятеро монахов бросились в церковь и стали молить Бога о спасении. Устремившись туда же, варвары сорвали с иноков схимы и все одежды, покрыли множеством ран и совершенно нагих оставили едва живыми, спеша грабить и искать добычи по кельям.
Наконец они ворвались в келью старца Ефрема, где он пребывал с двумя братьями – Миной и Митрофаном. После многих истязаний и мучений Ефрему перерубили сзади шею топором. Келейнику Мине пробили голову и плечи и так избили и изранили его, что голова его только что держалась на плечах. Убили старца Митрофана. Одинаковой участи с монахами подверглись миряне, искавшие спасения под защитою монастырских святынь. Старец Ефрем прожил однако десять дней после того и был напутствован пред смертью в жизнь грядущую всеми спасительными Таинствами святой Церкви; за ним скончались избитые и изъязвленные старцы Герасим и Исаакий, а Мина, к немалому изумлению всех, после долгой болезни выздоровел.
Беспощадные враги не только разграбили, но и сожгли весь монастырь, за исключением Троицкого храма и только что строившегося тогда каменного здания Успенской церкви с трапезою при ней, и возвратившиеся сюда братия встретили здесь только груды пепла и развалин и должны были с великими трудами воссозидать его вновь. Молитвами преподобного Павла монастырь был воссоздан, отстроен и стал процветать еще больше.
Сведения о мученической кончине обнорских иноков содержатся во многих списках Жития преподобного Павла Обнорского XVII – XIX вв., в чуде двадцатом «О нахождении варваров и о пленении обители преподобного». Согласно архимандриту Леониду (Кавелину), память Обнорских преподобномучеников, погребённых в Павловом Обнорском монастыре, отмечалась «10 января, купно с преподобным Павлом». Канонизация Ефрема, Дионисия, Герасима, Митрофана, Исаакия и Иеронима совершилась включением их имен в Собор Вологодских святых.
Мощи преподобномучеников Обнорских Ефрема, Дионисия, Герасима, Митрофана, Исаакия и Иеронима покоятся под спудом на месте разрушенного Троицкого собора Павло-Обнорской обители. Память их совершается дважды в год:
- в ближайшее воскресенье после 23 января, дня памяти прп. Павла Обнорского;
- в 3-ю Неделю по Пятидесятнице, когда празднуется Собор Вологодских святых.
При подготовке статьи использованы материалы книги А. Воскресенского «Свято-Троицкий Павло-Обнорский третьеклассный общежительный мужской монастырь Володской епархии. Исторический очерк», а также материалы сайта http://drevo-info.ru/articles/13673692.html
Идет загрузка ...